Для советской истории период с середины 1960-х годов до начала перестройки представляется особым этапом, осмыслить который еще предстоит нашим потомкам, и при его изучении нам показалось важным воспользоваться склонностью к рефлексии у современников событий и обратиться к субъективной исторической памяти жителей той эпохи.
Учитывая некоторую консервативность и инерционность методологических установок, собранные материалы устной истории носили в исследовании вспомогательный характер. Они выполняли роль вербальных иллюстраций тех сюжетов, которые вырисовывались на основе объективных, массовых данных, например статистических. Поскольку изначально темой научной работы являлась история демографических процессов в женском населении Красноярских сел (рождаемость, смертность, брачность, изменение численности и возрастного состава), то и опросы, интервью касались именно этих тем. Однако очень скоро стало понятно: то, что проникало в ретроспективное описание сугубо статистически измеряемых процессов в качестве неких факторов, условий, канвы интересующих меня как исследователя явлений и процессов, приобрело самостоятельные черты и в результате сформировало социокультурный портрет сельской женщины на фоне эпохи — той самой эпохи развитого социализма.
Первый блок вопросов был посвящен изучению рождаемости и касался представлений о желаемом и реальном числе детей, в общем-то довольно стандартном при историко-демографическом исследовании. Собранные в результате этого опроса данные позволили объяснить разницу в рождаемости возрастных когорт, наблюдаемую в статистике. Мы очевидно слышим тот социокультурный разрыв, который вырисовался между поколениями «матерей» и «дочерей», и их оценки позволяют судить о проявлении смены массовых установок на рождаемость в судьбе и личной истории каждой красноярской сельской женщины.
Второй блок вопросов был посвящен изучению отношения к своему здоровью. Для советского человека этого периода весьма характерно было пренебрежительное отношение к себе, я бы даже сказала к телу вообще. Формируемые в обществе стандарты на первое место ставили служение обществу, под которым понимался в сельской местности ударный труд и производственный энтузиазм. Расспрашивая о том, как относились к своему здоровью в эти годы на селе, мы заметили, что сельчанки описывали отсутствие медицинской помощи и тяжелый труд с явным сожалением. Все же, на наш взгляд, все акции самосохранительного поведения были проявлением единственно возможного, социально приемлемого эгоизма, любви к себе, заботы о себе. Красноярские сельчанки повторяли этот советский негативный паттерн, с большим трудом они находили время на лечение болезней, практически не отдыхали.
Третий блок вопросов охватывал отношение к такой важной, считающейся «женской сферой» — сфере брачно-семейных отношений. Обращение к устной истории помогло внести существенные изменения в выводы о представлениях сельчанок о их месте и роли. Согласно данным статистики увеличивалась разводимость, что могло трактоваться как падение престижа брака, эмансипация женщин, стремление их к самостоятельности. Однако общение с сельчанками однозначно давало понять, что статистика фиксировала влияние объективных факторов, в то время как среди сельских женщин сохранялся престиж замужнего состояния.
В целом устная история позволила нам в значительной мере приблизиться к объекту исследования, а исторической науке — прояснить происходившее в изучаемых процессах. Кроме того, это помогает дать прямые ответы на прямые вопросы. К счастью, пока остаются свидетели и участники событий, мы можем задать им вопросы «зачем?», «как?», «почему?», и не стоит упускать эту возможность. Устная история ставит локальную историю на один уровень с общероссийской как в плане доступности и распространенности источников, так и в значимости выводов об особенностях прошлого общества.
Эти названные выше преимущества устноисторических исследований привели к тому, что в ходе знакомства с результатами исследования красноярских сельчанок в эпоху развитого социализма, а также в ходе самостоятельных исследований в данном ключе на базе Гуманитарного института возникло сообщество студентов, которые проявили интерес к изучению истории региона через материалы интервью и фотографий из личных архивов. В феврале 2020 года начал работу Клуб устной и визуальной истории, в который вошли студенты различных гуманитарных направлений.
Особенности работы в эпоху пандемии обусловили большое внимание к цифровизации результатов исследований, в результате чего было принято решение о создании проекта цифрового общедоступного портала «Народный архив Сибири», в котором будут собраны источники устной, визуальной истории, а также цифровые копии эго-документов (дневников, писем, записок и др.).
Похожие события